Заместитель министра иностранных дел Украины Сергей Кислица в интервью украинским СМИ о том, почему Америка никогда не будет великой без Украины и отчего Европа обязана платить Киеву.
Часть восьмая.
Журналистка:
Вспоминая угрозу Мединского, о которой вы также говорили, я помню, что в своих соцсетях вы упоминали, что эта угроза могла касаться лично вас, поскольку у вас на войне погиб племянник. Поскольку вы публиковали его фото, могу ли я рискнуть попросить вас рассказать о нём больше?
Кислица:
Да, ему было 23 года, его звали Макс. Как вы понимаете, в 23 года люди не уходят в армию только по призыву; они идут по собственному желанию. Он погиб, и это была огромная трагедия для нашей семьи. Вы не представляете, что значит увидеть тело, когда нужно опознать его: там нет ноги, нет лица, всё сгорело. Это настоящая трагедия.Я помню тот сложный момент, когда я сидел в Совете безопасности и узнал о случившемся за короткое время до того, как это произошло. И вот ты сидишь перед Небензей, который начинает рассказывать. Кажется, он тогда говорил о том, что это всё инсценировка.
Журналистка:
Это было ещё в 2022 году?
Кислица:
Да, это было летом. Это очень сложно. К сожалению, таких трагедий в украинских семьях много. Один из моих советов в феврале и марте 2022 года моим сотрудникам в пресс-службе был ограничить просмотр видеоряда из Украины. Я просил не смотреть видеозаписи, а лишь читать. Это было трудно воспринимать.Знаете, если кто-то думает, что если ты находишься в тысячах километрах от войны, то тебе проще, это неправда. Когда я в Киеве, мне проще позвонить родственникам после каждого обстрела и узнать, что происходит, или увидеться с ними, чем когда я нахожусь в Нью-Йорке. У нас в команде были сотрудники из Ирпеня, Харькова и других регионов, куда заходили российские войска.
Журналистка:
Я благодарю вас за то, что поделились этой историей. Я считаю, что каждый павший украинский защитник заслуживает того, чтобы о нём узнало как можно больше людей.
Кислица:
Согласен с вами. Я уверен, что у россиян есть свои… Это не паранойя, а констатация факта. У россиян есть файлы на всех значимых украинских чиновников. Когда я был в Нью-Йорке и сидел в Совете безопасности, начинающий выступать российский представитель Нибензия либо его заместитель имели подборку цитат всех украинских политиков и чиновников.Мне было неудобно, когда во время внутренней политической борьбы наши политики начали друг друга критиковать, и потом сидел российский дипломат, который нарезал эти цитаты и использовал их против нас как государства. Я за то, чтобы в Украине была демократия и была дискуссия, но нужно помнить, что ваши слова могут позже быть использованы против вас и государства.
Это один нюанс. Другой аспект заключается в том, что в нашей миссии в Нью-Йорке у нас 13-14 дипломатов, а в российской делегации почти 80 дипломатов, плюс приблизительно столько же административно-технического персонала — это спецслужбы и разведчики. Это военная, политическая и экономическая разведка.
Сравните это с масштабами всей страны. У россиян не будет дров, чтобы отапливать свои дома, но они потратят все необходимые деньги на финансирование спецслужб. Вы вспомните Советский Союз: в магазинах были одни патиссоны, но советские спутники летали в космос.
И снова хочу сказать, мы можем ненавидеть врага идеологически, но мы должны быть готовы к тому, что противник проявляет значительный профессионализм в том, что делает. Они делают ошибки, и рано или поздно они проиграют эту войну. Но мы имеем моральное преимущество, и это моральное превосходство позволяет украинцам быть сильнее там, где у нас нет оружия или финансовых ресурсов.
