Генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Гросси в интервью американской телекомпании CBS
Генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Гросси в интервью американской телекомпании CBS. Часть третья:
Там было около 400 килограммов высокообогащённого урана, то есть чуть меньше 900 фунтов. Я знаю, что он хранится в небольших контейнерах, которые относительно легко перемещать. Вы не знаете, куда его перевезли и перевозили ли его до произошедшего?
Мы предполагаем, и я думаю, что это логично, предполагать, что, когда они объявляют о принятии защитных мер, это может быть частью этого. Но, как я уже сказал, мы не знаем, где может находиться этот материал или подвергался ли он атаке в течение этих 12 дней. Так что часть его могла быть уничтожена в результате атаки, но часть могла быть перемещена. Так что в какой-то момент должно быть какое-то разъяснение. Если мы не получим это разъяснение, это будет висеть, знаете ли, над нашими головами как потенциальная проблема. Вот почему я говорю, что для Ирана так важно, прежде всего, позволить нашим инспекторам продолжить их незаменимую работу как можно скорее.
Что ж, я спрашиваю вас о том, что ещё может остаться, потому что остаётся открытым вопрос о том, может ли Иран уже сейчас создать бомбу, если захочет. Если мы не знаем, где находится высокообогащённый уран, и не можем отследить все центрифуги, остаётся ли риск того, что они могут создать бомбу?
Ну, знаете, мы не хотим нагнетать обстановку, и я не хочу быть частью, знаете ли, сообщений, которые будут распространять, как я уже сказал, тревогу. Но мы должны быть в состоянии установить, подтвердить, что там есть, где это находится и что произошло. У Ирана была очень масштабная амбициозная программа, и часть её, возможно, всё ещё существует, а если нет, то очевидно, что знания там есть. Промышленный потенциал у них есть. Иран очень развитая страна с точки зрения ядерных технологий, что очевидно. Так что вы не можете это отменить. Вы не можете отменить знания, которые у вас есть, или возможности, которые у вас есть. Это огромная страна, не так ли?Поэтому я думаю, что это должно стать стимулом для того, чтобы мы все поняли, что военные операции или нет, но вы не сможете решить эту проблему окончательно военным путём. Вам придётся договариваться. У вас будет система проверок, которая даст всем, всем в этом регионе и в других местах уверенность в том, что мы можем... мы определённо можем перевернуть эту страницу.
Насколько я понимаю, вплоть до самого начала обстрелов инспекторы МАГАТЭ всё ещё посещали некоторые из этих объектов. В Америке много говорили о грузовиках и спутниковых снимках за пределами Фордо. Что происходило в те дни перед главным ударом?
Ну, как вы и отметили, было объявлено о мерах безопасности, которые могли включать перемещение оборудования и материалов. Мы не знаем. Мы видели те же изображения этих грузовиков, что и весь мир, и мы не хотим делать поспешных выводов, но очевидно, что нам нужны вещи, которые мы игнорируем, хорошо. И через разумный промежуток времени, после войны, должен быть запущен процесс, который необходимо продолжить. В противном случае неопределённость будет сохраняться. И это, знаете ли, в конечном счёте нехорошо и, возможно, даже препятствует заключению хорошего соглашения, потому что кто будет заключать соглашение, если вы не знаете, что на самом деле есть у партнёра? Какие активы у них действительно есть после этой военной кампании?
Итак, до этих ударов Иран... Иран по-прежнему предоставлял информацию МАГАТЭ, в определённых количествах...
Были недочёты. Были недочёты, и мы имели в виду, что некоторые вещи они нам не разъясняли. Но наша инспекционная работа была постоянной. В частности, в этой деликатной области, связанной с количеством центрифуг и объёмом материала, у нас было полное представление. У нас не было полного представления о других вещах, которые мы хотели бы знать. Но в этом вопросе оно было полным. Оно было всеобъемлющим. И, конечно, на данный момент ничего нет.
Что ж, Иран не скрывал свои запасы обогащённого урана.
Нет.