Генеральный секретарь НАТО Марк Рютте дал большое интервью изданию The New York Times
Генеральный секретарь НАТО Марк Рютте дал большое интервью изданию The New York Times.
Часть восьмая.
Ведущая:
Как вы думаете, если состоятся мирные переговоры и будет достигнуто какое-то разрешение, будет ли это означать, что Украина должна будет уступить значительную территорию?
Рютте:
Ну, вы знаете, я решил никогда не комментировать, как именно могут выглядеть мирные переговоры, потому что я хочу довести ситуацию до точки, когда эти мирные переговоры могут начаться. И тогда я знаю одно: решение о том, на какие уступки пойти, должны принимать президент Зеленский и его администрация. Украина это суверенная страна, на которую напали, и поэтому принятие таких решений должно оставаться исключительно в руках президента Зеленского.
Ведущая:
Я просто хочу спросить вас о том, что мне интересно по личным причинам. Мы говорили о многих вызовах НАТО и многих проблемах, с которыми сталкивается НАТО. Вы вступили в должность Генерального секретаря прошлой осенью, когда президент Трамп снова и снова полностью критиковал НАТО. И мне интересно, почему вы решили взяться за это? Были ли у вас какие-либо сомнения по поводу этой работы?
Рютте:
Нет, честно говоря, нет. Президент Байден впервые спросил меня об этом 23 января. Но мне пришлось сказать ему, что если я приму это предложение, то это вызовет новые выборы в моей стране, а в Нидерландах очень медленный избирательный процесс, а затем очень медленный процесс формирования правительства. Поэтому я подумал, что не смогу этого сделать. Я только что взял на себя обязательство остаться на четвертый срок. К сожалению, та команда не продержалась долго.Летом 2023-го нам пришлось объявить новые выборы, и я решил отойти от национальной политики после 14 лет на посту премьер-министра. И тогда я снова задумался о предложении занять эту должность. Причина, по которой я принял это предложение, в том, что я подумал: учитывая мой 14-летний опыт работы на национальном уровне, учитывая происходящее на Украине, с Россией, то, что русские и северокорейцы и все остальные сейчас работают вместе, если союзники считают, что я могу взять на себя эту роль, кто я такой, чтобы отказаться?
И должен сказать, с тех пор как я начал 1 октября, это, конечно, очень ответственная работа, но в то же время я получаю от нее удовольствие буквально каждую минуту. Здесь потрясающие люди, а проблемы, с которыми мы сталкиваемся, просто огромны.