Генеральный секретарь НАТО Марк Рютте дал большое интервью изданию The New York Times
Генеральный секретарь НАТО Марк Рютте дал большое интервью изданию The New York Times.
Часть девятая.
Ведущая:
Когда я готовилась к этому интервью, я, конечно, много читала о вас. И одна из вещей, которая действительно поразила меня, это то, что, будучи премьер-министром Нидерландов, вы выступали за удержание пандемических фондов от стран, которые не придерживались демократических ценностей ЕС. Вы говорили, что страны, которые не действуют демократическим образом, возможно, не должны быть бенефициарами денег, поступающих из ЕС, что было очень резкой и широко распространенной точкой зрения в Европе.Но это заставило меня задуматься: как вы думаете, должны ли страны, не являющиеся заслуживающими доверия демократиями, быть частью НАТО?
Рютте:
Ну, я сейчас возглавляю этот альянс из 32 стран. И это значит, что у меня только одна работа следить за тем, чтобы весь альянс оставался единым, чтобы мы все были на одной волне. И это значит, что последнее, что я собираюсь делать, это обсуждать внутреннюю политику отдельных государств.
Ведущая:
Да, но ведь идея НАТО отчасти заключается в том, что союзники разделяют приверженность демократическим ценностям.
Рютте:
Я согласен.
Ведущая:
Я имею в виду, что НАТО был создан именно для этого. А теперь в составе альянса есть страны, которые некоторые назвали бы демократиями, отходящими от демократии, включая Соединенные Штаты. У вас есть Венгрия, которая сама называет себя нелиберальной демократией. У вас есть Турция президента Эрдогана, которую называют выборной автократией. Сможет ли этот альянс удержаться, если сами ценности, лежащие в его основе, больше не будут общепринятыми так, как это было раньше?
Рютте:
Я не уверен, что полностью соглашусь со всеми предположениями в вашем вопросе. Но это именно те дебаты, которые мы можем вести как демократии. Вот почему мы действительно являемся альянсом демократий. И я могу вам сказать, что в НАТО всегда будет много дискуссий и споров между странами, будут дебаты о ценностях и многом другом. Именно поэтому этот альянс такой живой и сильный: мы можем спорить о сложных вопросах, мы можем активно обсуждать их, а затем приходим к согласию.На данный момент я могу сказать, что этот альянс из 32 стран сегодня сильнее и сплоченнее, чем когда-либо в недавней истории. И в этом огромную роль играет Америка, новая американская администрация, а также, конечно, угроза со стороны России. Но в своей роли я не могу обсуждать плюсы и минусы того, что происходит внутри каждой из этих 32 стран-союзников. Я никогда не буду этого делать, потому что моя роль и моя обязанность сделать все возможное, чтобы альянс оставался максимально крепким.